Древний Рим

Римско-италийская религия разительно отличалась от развитых религий Древнего Востока и Запада, обладавших своими представлениями о вселенной и сложными понятиями о богах. Наследием отдалённого индоевропейского прошлого у италиков были предания о небесных богах так называемой италийской триады, которую составляли Юпитер (Юпатер, Иовис), Марс (Мамерс, Маморс, Мармар, Март) и Квирин (Вофион), а также о богине огня Весте, почитавшейся греками под именем Гестии. Но у этих богов не было своего Олимпа; местами их почитания у каждого из италийских племён были дубовые, буковые, грабовые и иные рощи.

В древнейшем памятнике римской религии — гимне Арвальских братьев — сохранилось следующее обращение к богам: «Помогите нам, лары, не допусти, Марс, чтобы болезнь и разруха обрушились на многих. Насыться, жестокий Марс. Прыгай на порог, стой там. Вы будете призваны попеременно, семоны». Из этого текста видно, что Марс в понимании верующих отличался от духов — ларов и семонов — и что обращение к нему было далеко от почтительности.

Наряду с упомянутыми в этом гимне ларами и семонами (первые из них — духи-хранители людей, вторые — духи посевов) италиками почитались духи вод. Культом их ведали жрецы-понтифики (буквально — «мостостроители»), знавшие, где, как и с соблюдением каких церемоний сооружать мосты-переходы через ручьи и реки. Запрещалось, например, использовать при постройке моста или его ремонте металлы — бронзу или железо. Духи рек мыслились то как грозные и необузданные быки, то как очаровательные сладкоголосые девы-камены (кармены); в основе этого слова, по-видимому, лежит латинское carmen — «песня».

Лары, семоны, кармены часто оставались обезличенными (сами римляне называли их «нумина» — «имена»). Как утверждают древние знатоки италийской и римской религий, у древнейших обитателей Италии вообще не было изображений богов, а когда в них возникла нужда, пришлось обращаться к соседям-этрускам. У некоторых нумина отсутствовало не только личное имя, но и пол, что не мешало им считаться, каждому в своей сфере, настоящими богами. Такие божества обитали десятками в полях, лесах, домах; их имел каждый из римских холмов, населённых римлянами и сабинянами, говорившими на другом языке. Все боги холмов получали индивидуальные жертвы, но на общем празднике — Семихолмье.

Римско-италийская религия сохраняла многие весьма древние черты. Жертвы, например, приносились и деревьям — дубам, смоковницам. Известно, что в середине V в. до н. э. племя эквов призывало в свидетели верности своих клятв не только богов, но и огромный дуб. В самом Риме божественные почести воздавались смоковнице, близ которой волчица, по преданию, выкормила своим молоком будущего основателя города — Ромула.

Верование патрициев и плебеев

Помимо римских первопоселенцев — патрициев, надолго сохранивших деление на рода и курии, в Риме было немало пришлых переселенцев-италиков — плебеев, людей без рода и племени. Различия между религиозными представлениями патрициев и плебеев были весьма значительными. В обрядах, связанных с основанием города, в праздниках в честь древнейших римских божеств принимали участие только патриции. Ими же почитались такие абстрактные божества, как Честь, Верность, Победа, Согласие.

У плебеев была своя триада богов плодородия: Церера, Либер и Либера. На Авентинском холме они почитали италийскую богиню Диану, священные рощи которой находились в местах их первоначального обитания — в землях Ариции, Тускуле, Анагнии, Тибуре. Ещё одним плебейским божеством была Фортуна, культ которой был засвидетельствован и за пределами Рима. Храм Фортуны в Риме, на Бычьем рынке, основал покровитель плебеев — шестой римский царь Сервий Туллий. В этом храме стояла деревянная статуя богини, что было нехарактерно для римско-италийской религии.

Не допускаемые к культу патрицианских богов, к ауспициям (гаданиям), без которых нельзя было начать какого-либо государственного дела, плебеи тем самым исключались из общественно-политической жизни. Только с уничтожением различий в религиозных верованиях патрициев и плебеев возникает настоящее Римское государство.

Множество богов населяли римскую почву, и всё-таки она не была «вспахана плугом веры, засеяна семенами религиозного воображения». Сравнивая родную Италию с Бактрией, породившей зороастризм, с Индией, ставшей родиной индуизма и буддизма, римский поэт Вергилий писал:

Землю нашу быки не прошли, огонь выдыхая ноздрями, Не вошли в борозды её зубы чудовищной гидры, Копья с мужами, готовыми к битве, на ней не взрастали.

Римляне под религией они понимали нечто сугубо практическое: систему правил, которым надо было следовать, чтобы не ошибиться при выборе нужного бога, и наставлений — как без лишних затрат обеспечить то, в чём была нужда. Малейшее нарушение этих правил могло привести к бессмысленным тратам, а римляне были весьма бережливы.

Римская религия способствовала формированию особого склада характера, который был ориентирован на развитие предусмотрительности, точности, верности слову, настойчивости (чему нередко сопутствовали формализм и отсутствие воображения). Это были черты, необходимые для установления власти над теми «неосновательными и несерьёзными» людьми, которые создали философию, историографию, поэзию, сложную религиозную систему, искусство, — над греками, египтянами, сирийцами, евреями, армянами. Ко всем этим народам римляне относились то с насмешкой, то с ненавистью.

Изменения в пантеоне

В ходе превращения латинского города-государства во владыку Италии, а затем и всего Средиземноморья римская религия претерпевала изменения. Римский пантеон VII—VI вв. до н. э. разительно отличался от пантеона III—II вв. до н. э. Уже при соправителе Ромула Тите Татии к римлянам пришли некоторые боги сабинян. Второй римский царь — сабинянин Нума Помпилий, которого считали учеником греческого мудреца Пифагора, — широко открыл ворота Рима для сабинских богов и одновременно создал римский календарь и культ.

При этрусских правителях Рима Тарквиниях этрусские боги заняли одну из двух вершин высившегося над излучиной Тибра холма, названного Капитолием. Из их римских предшественников здесь остались только три божества — Марс, Ювента (богиня юности) и Термин (бог разделительных межей), имя которого и поныне живёт в языке науки. Видимо, тогда же в самом городе, в квартале, заселённом этрусскими ремесленниками и торговцами, стали почитать бога, по статуе которого трудно было понять, какого он пола.

Поэтому называли его то Вертумном, то Вельтумной. На самом деле это было верховное божество центра союза этрусских городов — города Вольсинии.

С изгнанием царей римский государственный корабль оказался в бурном море; ему случалось садиться на мель и даже попадать в руки врагов. Однако привычку заполнять трюм и палубы чужими богами римляне не оставили. Авторитетный христианский автор Блаженный Августин (354—430) сказал по этому поводу, что римляне превратили чужих богов в своих матросов. В завоёванном Римом великом этрусском городе Вейи легионеры «позаимствовали» богиню Уни, статую которой они выкрали из храма, проникнув туда через подкоп.

Завоевание Южной Италии, где находились греческие города-государства, способствовало установлению в Риме культа Аполлона, имевшего эпитет Медикус, так как по времени это совпало с эпидемией чумы, до тех пор римлянам не известной. Ранее они приносили жертвы местным божествам, прежде всего богине Лихорадке, от которой страдали часто, поскольку в отличие от этрусков не боролись с болотами.

Против грозной пришелицы-чумы римляне выставили сначала Аполлона, а потом и его сына — бога медицины Асклепия, который стал именоваться Эскулапом. Храму Эскулапа выделили место на небольшом островке, напротив Бычьего рынка. Туда отправляли заболевших рабов, отдавая их на попечение божества.

В 364 г. до н. э. в Рим доставили статую богини Нортии из города Вольсинии вместе с запасом золотых гвоздей, которые каждый год вбивались в стену её храма на родине, а теперь стали вбиваться в стену храма Юпитера Капитолийского.

Расширялись владения Рима. Увеличивалось число богов. Появлялись всё новые храмы. Пришедшие в Рим боги уже не ощущали себя чужаками, они стали римскими.

Великая Мать Богов

Для того чтобы объединить разноплемённых богов (о храме всем богам — Пантеоне — ещё не помышляли), в Рим решили доставить Мать богов, в качестве которой в Малой Азии почитали Кибелу. Незадолго до этого близ города Песинунта, где был центр почитания Кибелы, упал с неба чёрный камень (метеорит). Его объявили небесным образом Матери богов и водрузили в храме города Пергама. Римляне пожелали иметь эту святыню, и она отправилась на корабле к новому месту жительства.

И вот небесный странник, олицетворявший Мать богов, совершив путешествие по воде и по земле, был помещён в храм Виктории (Победы) — ведь дело происходило во время страшной войны с Ганнибалом (Вторая пуническая война). Вместе с Кибелой в Риме оказался её возлюбленный — умирающий и воскресающий бог растительности Аттис, из крови которого вырастали цветы и деревья.

Сюда же прибыли жрецы-галлы, которые, подобно Аттису, доведённому ревностью Кибелы до безумия и оскопившему себя под священной пинией (сосной), должны были во время праздника Кибелы публично совершать над собой тот же кровавый обряд. И этот традиционно восточный культ, несовместимый с римской религией и нравственностью, отправлялся рядом с храмом целомудренной Весты!

Жречество

Как и в Греции, в Италии не было особого жреческого сословия. Служение богам осуществлялось жреческими коллегиями (товариществами). Древнейшей из них, видимо, были Арвальские братья. Это братство жрецов полей насчитывало 12 пожизненных членов, после смерти заменяемых другими. В пору пробуждения природы они приносили в священных рощах и на полях жертвы богам плодородия, участвовали в священных трапезах, пели гимны, столь архаичные по языку, что сами жрецы с трудом их понимали.

Жрецы-салии служили Марсу и с незапамятных времён обходили, гремя доспехами, надетыми на голое тело, поселения, расположенные на двух холмах в излучине Тибра. С вхождением этих холмов, заселённых латинянами и сабинянами, в состав города, здесь продолжали существовать те же две коллегии салиев. В силу своей консервативности римская религия ничего не устраняла из старины, хотя не чуждалась и нового, если это могло принести пользу Риму. На протяжении столетий каждая из коллегий салиев обходила свой район, и матроны, желавшие иметь детей, с радостью подставляли себя под удары сыромятных ремней, которыми салии хлестали всех встречных.

Из какого-то этрусского города в Рим была призвана коллегия жрецов-гаруспиков. И хотя они были чужеземцами и пользовались непонятными римлянам, писавшимися справа налево этрусскими книгами, коллегия эта обладала огромным авторитетом. Вплоть до конца Римской республики она продолжала пополняться выходцами из этрусских городов, сохранившими знание родного языка.

Высшей из жреческих коллегий считались, по крайней мере с IV в. до н. э., понтифики, которые руководили всей сферой государственной религии. В их распоряжении имелся календарь (фасты), который был последней инстанцией в истолковании разного рода знамений (прадигий).

К коллегии понтификов принадлежали: царь священнодействий, унаследовавший религиозные функции древних римских царей; фламины (жрецы трёх древнейших римских богов: Юпитера, Марса и Квирина); понтифик величайший, осуществлявший контроль над священным очагом Рима, горевшим в храме Весты, и над её жрицами весталками; жрецы младших богов. Занимая по рангу в коллегии пятое место, понтифик величайший выступал как представитель коллегии в сношениях с сенатом. Должность его была выборной и пожизненной. Последнее весьма привлекало римских политиков.

Возрождение старых верований

Отдавая должное богам всех, кто лояльно относился к империи, её создатели, однако, ставили на первое место собственную религию. В эпоху гражданских войн она переживала упадок, но император Август повелел восстановить 82 пришедших в запустение храма в одном только Риме и приступил к сооружению великолепного храма Марсу Мстителю, а также храмов Аполлону и Венере, прародительнице императорского рода Юлиев.

Были восстановлены жреческие коллегии. У римлян и ранее веру заменяло чувство долга, но теперь этот долг стали понимать как высшую государственную необходимость, не приносящую какой-либо личной пользы. Это был довольно циничный подход к вопросам веры, обрекавший имперскую идеологию на неминуемое поражение в борьбе с теми, кого вела вера подлинная.

Императорский культ

Следствием перемен, обусловленных созданием империи, был культ носителя высшей политической власти — императора. В возникновении такого культа немалую роль сыграло то, что Римская империя являлась преемницей восточных и восточно-эллинских монархий. Обитатели восточных провинций продолжали видеть в римском монархе бога и стали распространителями этой религиозной идеи на Западе.

Но и в римских низах жила идея «доброго царя», который установил бы справедливые порядки. Таким «добрым царём» стали считать Октавиана, официально объявившего об окончании гражданской войны и восстановлении республики. Ему был присвоен почётный титул Август (Возвеличенный), ранее принадлежавший только Юпитеру. День его рождения был признан началом новой эры, а один из месяцев римского календаря получил его имя.

Императорский культ был чем-то вроде психоза, охватившего римское население, которое вдруг увидело в человеке, пролившем немало крови, своего спасителя, свою надежду. Римские поэты включили внука ростовщика Октавиана в мифологическую картину возникновения Рима, объявляя его то вторым Энеем, то третьим Ромулом. Августу приходилось заботиться не о распространении своего культа, а скорее о сдерживании слишком ярых почитателей, стремившихся украсить серебряными статуями императора все римские улочки, заложить в каждой деревне храмы, посвящённые его Гению (божество, направляющее все действия человека. — Прим. ред.) или Фортуне.

В конце концов Августа стали почитать в каждом доме, в каждой семье как отца отечества, как хранителя семейного очага. К восстановленным Августом древним жреческим коллегиям прибавилась новая — августалы. Они стали ведать принесением жертв новому божеству. Ореол божественности распространился и на членов семьи Августа. Его жена Ливия, одна из самых зловещих женщин в римской истории, получила вместе с официальным культом титул Августы.

В эпоху империи большинство римских граждан являлись потомками рабов, вывезенных из Сирии, Египта, Палестины, легионеров, набранных в восточных провинциях. Никто их в этом уже не укорял; они давно говорили на латыни, порой занимали высокие посты в римской администрации и были ревностными защитниками римской имперской идеи. Однако в их сознании по-прежнему жили, всё более овладевая им, восточные верования, и уже недалеко было то время, когда одна из религий восточного происхождения — христианство — станет государственной религией Римской империи.

Узнать больше